Французская броня Вермахта

Один молодой человек, написавший комментарий к статье про немецкие танки, просто убил меня своим высказыванием. Он с жаром религиозного фанатика доказывал, что Вермахт на Восточном фронте использовал тысячи французских трофейных танков, которые применялись для поддержки пехотных дивизий, и в качестве подвижных противотанковых средств для борьбы с советскими «тридцатьчетвёрками», так как их мощные пушки побивали броню советских танков.

Я сразу же вспомнил Ильфа и Петрова, потому что тоже почувствовал себя в роли астронома, столкнувшегося с фанатиком, утверждающим, что Земля плоская. 

Мне казалось, что тема немецких танков в Великой Отечественной войне насколько интересна и популярна даже среди самой широкой аудитории, что сейчас даже любая домохозяйка, не видящая разницы между танков и самоходной гаубицей (не обижайтесь дамы, у меня жена не различит) и то уже, более-менее в курсе этой самой темы.

Беда в том, что по Интернету до сих пор гуляет такое количество информационного мусора, который всякими рекламными технологиями вбивается народу в голову, что ожидать можно всего. И нашлись «умники», которые стали публиковать всякие агитки (иначе не назовешь) ещё 50-х годов о войне, потому что, написанное там, компьютер определял как новые оригинальные тексты, которых до сих пор в Интернете не было. Кто знаком с вопросами продвижения, работой поисковиков и т.п., тот поймёт о чём я. Словом, иногда в сети натыкаешься на то, что даже в советское время было уже признано чушью и выкинуто на помойку. Но не сожгли, а на помойке некоторые любят рыться, и в результате снова откопали. А ведь сейчас в Интернете популярность информации зависит не от её правдивости, а от рекламных усилий, со всеми вытекающими из этого печальными последствиями.

Извините, за затянувшееся вступление, это я просто объяснял, зачем я решил поднять тему, о которой множество раз уже писали, и что-то совсем новое сообщить трудно.

***

Логику этой фантазии про немецкие танки, с позиции 40-х и 50-х годов с одной стороны понять можно. Если немцы захватили во Франции около четырёх тысяч танков, и, информация о том, что французские танки на Восточном фронте встречались, то вполне логично предположить, что все четыре тысячи немцы и использовали — не пропадать же добру. Вроде логично.

С другой стороны, те же самые авторы писали, что французские танки были тихоходные, и, в отличие от немецких, годились только для сопровождения пехоты. А стало быть, и должны были поддерживать пехотные дивизии. Ну, вроде тоже логично получается.

А если вспомнить, что в справочниках и всяких памятках, инструкциях, даже ещё военного времени, упоминалось, что некоторые самоходные противотанковые дивизионы Вермахта в начале войны имели французскую технику, то вроде бы и понятно откуда растут ноги про мощные французские пушки, способные бороться с советскими танками.

То есть, если заняться некими абстрактными умапостроениями, то вполне можно получить ту картинку с тысячами французских танков на Восточном фронте. Тем более, что на Германию же вся Европа работала, вроде как, так и должна была Европа, кроме всего прочего, снабжать Вермахт танками.

Вот только зачем заниматься какими-то умапостроениями в тех вопросах, в которых, где проще и намного правильнее посмотреть документы? Поскольку, как легко догадаться, картина была с точностью до наоборот. 

Вермахт, победив Францию в 1940 году, действительно захватил огромные трофеи: артиллерию, бронетехнику, стрелковое вооружение и многое другое. Точное количество танков вообще неизвестно, потому что их просто никто не считал, тем более исправные. Всё захваченное свозили в какое-то одно место и там уже пытались разобраться, что с этим делать.

Сначала немецкие генералы и сами были рады тысячам трофейных танков — больше, чем у них самих — тем более, что в качестве противника, французские танки были достаточно грозной силой, и на тактическом уровне успели себя проявить. Но, очень быстро от радости не осталось и следа. И не только потому, что очень большое количество трофейных танков надо было отправить сначала на заводы из-за их состояние (неисправными, по разным оценкам, оказалось более половины), но и просто потому, что даже исправные танки взять и пустить в бой оказалось невозможно. Надо было поставить на французские танки немецкие рации, иначе бы не было связи. А это не мелочи, потому что рация штука не дешевая, и их надо ещё было бы произвести. Надо было элементарно обучить новых танкистов, что тоже не просто, поскольку французские танки кардинально отличались — например, в немецких средних и тяжелых танках в башне размещались три члена экипажа (командир, наводчик и заряжающий), то у французских башня была одноместная. А ещё, кроме всего прочего (и это было главным) надо было понять, как использовать французские танки. Дело в том, что значительное количество французских танков предназначались для сопровождения пехоты, а этот тип танков в Вермахте вообще не был предусмотрен. Во французской армии были немало и кавалерийских танков, но их характеристики не особо позволяли их использовать совместно с (вроде бы) аналогичными немецкими. То есть не очень понятно, что получили немцы в виде нескольких тысяч бронированных трофеев — подарок или головную боль? Поскольку делать что-то с трофеями надо (не пускать же их в переплавку), а что именно делать непонятно. Тем более на носу войны с Советским Союзом и нужно мобилизовать все силы. А в Красной Армии, хоть в это тогда и не верили, аж целых десять тысяч танков (знали бы, сколько на самом деле — может и не напали бы) и надо было этой армаде что-то противопоставить.

Все усилия немецких служб, занимавшихся использованием трофейной техники, к началу войны с СССР дали следующий результат:

— был сформирован и отправлен в Норвегию отдельный танковый батальон, укомплектованный французским кавалерийским танками (набрали полсотни исправных), который предназначался для поддержки пехоты;

— был сформирован отдельный огнеметный батальон, который укомплектовали тремя десятками тяжелых танков, переделанных в огнемётные. Батальон, правда, не успел к самому началу войны, но и его сосчитать можно;

— несколько десятков танков были переделаны в самоходные установки, для чего были использованы чешские пушки (за отсутствием подходящих французских) и из них стали формировать отдельные противотанковые дивизионы;

— ну и чтобы уж совсем ничего не забыть, несколько французских танков использовали для десантных групп бронепоездов.

Это всё, что касается боевых (подчеркиваю, именно боевых) машин французского происхождения, которые немцы использовали для вторжения в СССР, в июне 1941 года. Как видите, «армада» не велика даже на фоне трёх с половиной тысяч немецких танков. Если сравнивать с тем, что было в Красной Армии, то будет просто смешно.

Я специально не привел пока никаких конкретных цифр, поскольку дальше хочу рассказать про основные французские танки и как они использовались в Вермахте. Как вы увидите, и в последующие периоды, французские танки массово не использовались немецкой армией.

***

Начнём с самого удачного, по мнению немецких военных, и наиболее часто встречающегося в Вермахте французского танка, который во французской армии назывался Char de Cavalerie mle. 35 S.

Танк, как видно из названия считался кавалерийским, и предназначался для механизированных дивизий французской армии, то есть относился к тому же классу, что и немецкие Pz.Kfw.III, хотя по своим характеристикам существенно отличался. 19-тонный танк имел классическую компоновку, с расположением моторно-трансмиссионного отделения в кормовой, а отделения управления и боевого отделения — в лобовой части корпуса. Экипаж танка состоял из трёх человек: механика-водителя и радиста, размещавшихся в отделении управления, и находившегося в одноместной башне — командира танка, выполнявшего также функции стрелка. Бронирование литого корпуса доходило до 36 мм, под углом до 22°. Скорость хода по хорошей дороге достигала 35 км/час, запас хода 260 км. Вооружение размещалось в башне и состояло из пулемета и 47-мм полуавтоматической пушки SA 35 U34, с длиной ствола в 32 калибра. Бронебойный снаряд имел начальную скорость 670 м/с, что позволяло пробивать на расстоянии в 400 метров броню толщиной до 35 мм. До капитуляции Франции было выпущено 427 серийных танков Char de Cavalerie 35S.

Сколько точно этих танков досталось немцам неизвестно, но не менее трехсот. Танки Char de Cavalerie 35S получили в Вермахте обозначение Panzerkampfwagen 35S 739(f). На большинстве танков сразу поставили немецкую радиостанцию, на остальных они появились позже. На танках стали так же устанавливать немецкую командирскую башенку. Часто упоминается, что немцы ввели и четвертого члена экипажа, но это было только на командирских танках, которые входили в состав взводов связи, и боевыми машина их считать неправильно.

Танк Pz.Kpfw.739(f) был единственным, который в Вермахте сразу же планировали использовать (некоторые трофейные танки использовали ещё в ходе боев с французами) как основной ля новых танковых дивизий, оснащенных французской трофейной бронетехникой, которых решили сформировать сразу шесть. Но относительно малое количество этих танков не позволяло это осуществить, поэтому их решили использовать в качестве машин командир взводов и рот, а кроме них включить более легкие Panzerkampfwagen 35H 734(f) и Panzerkampfwagen 38H 735(f) (о которых будет рассказано ниже). Каждый взвод в частях оснащенных французской бронетехникой должен был состоять четыре танка Pz.Kpfw.735(f) и один Pz.Kpfw.739(f).

Как я уже написал выше, немцы сгоряча решили сформировать, используя французскую трофейную бронетехнику аж целых шесть новых танковых дивизий. Позже они сократили это число до двух дивизий, в результате же сформировали две бригады, который так и остались учебными. В ходе войны было сформировано так же несколько отдельных батальонов, некоторые из которых даже попали на фронт и участвовали в боевых действиях, остальные так и остались в качестве учебных, использовались в береговой обороне или против партизан.

Танки Pz.Kpfw.739(f) были первыми французскими танками, которые приняли участие в боях на Восточном фронте.

На 22 июня 1941 года в Вермахте имелось шесть бронепоездов с установленными на специальные платформы танками Pz.Kpfw.739(f). По откидным аппарелям танки могли съезжать на землю, чтобы принять бой в составе «десантных групп». Бронепоезда №26, №27 и №28 имели в своем составе по три танка, №29, №30 и №31 – по два, всего получается пятнадцать машин.

Применение танков S35 на Восточном фронте назвать успешным было очень трудно. Впервые Pz.Kpfw.739(f) пошли в бой утром 23 июня у стен Брестской крепости. После продолжительного артобстрела главной Цитадели, начавшегося в 5:00 и продолжавшегося весь день, немцы предположили, что силы оборонявшихся истощены и немногочисленны. Однако первые попытки завладеть руинами крепости оказались тщетными. Тогда в бой пустили танки.

Использовали три Pz.Kpfw.739(f), входивших в состав бронепоезда №28. Танки сняли с платформ и отправили штурмовать советские позиции. В течении дня все три машины были потеряны: два танка подбили гранатами и зенитным орудием у Северных ворот, третий смог прорваться в центральный двор Цитадели, но сразу был поражен пушкой.  Две машины немцы впоследствии эвакуировали, но в ближайшие дни пополнения в танках не предвиделось. По другим данным, эти три танка были введены в бой утром 26 июня, но в любом случае общий итог остался неизменным.

В дальнейшем Pz.Kpfw.739(f) тоже применялись эпизодически. Например, весной 1942 года эти танки были замечены в битве за Севастополь. А летом-осенью несколько Pz.Kpfw.739(f) использовали в боях под Сталинградом, причем один танк был захвачен в практически целом состоянии и затем демонстрировался на выставке трофейного вооружения. Дело в том, что на Восточном фронте эти танки использовались в качестве командирских машин, реально в боевых действиях не применялись, но иногда даже попадали к нам в качестве трофеев. Как боевые машины эти танки использовались только на Крайнем Севере, в составе 211-го отдельного танкового батальона (211 Pz.Abt).

На 1 июня 1943 года, по официальным данным, Вермахт располагал 145 танками Pz.Kpfw.739(f), не считая машин, находившихся на складах и в парках: 2 в группе армий “Центр”, 43 – в Югославии, 67 – во Франции, 16 в Финляндии в составе 214 Pz.Abt. и 16 в Норвегии в составе 211 Pz.Abt. К этому времени 60 танков успели переоборудовать в гусеничные тягачи, которые использовались на всех фронтах и ещё 15 машин поступили на вооружение десантных групп бронепоездов.

Словом, как легко увидеть, существенного усиления Вермахта за счёт трехсот танков фирмы «Сомуа» не произошло.

Другой французский танк, который как-то нашёл себя в Вермахте, именовался Char de bataille B1. Его можно классифицировать как танк прорыва, то есть его основной задачей был прорыв укрепленной обороны противника. Такие танк должны были составлять основу французских танковых дивизий (Division Cuirassée), предназначенных в первую очередь для штурма германской Линии Зигфрида.

32-тонный Char de bataille B1 имел весьма архаичный вид, что не удивительно, так как этот танк начала разрабатываться ещё в первой половине 20-х годов. Бронирование лобовой части корпуса составляло 60 мм. Скорость по шоссе официально составляла 28 км/час, запас хода — 150 км. Вооружение состояло из такой же 47-мм пушки, что и на описанном ранее танке Char de Cavalerie 35S, расположенной в башне. В лобовом листе была установлена 75-мм гаубица Canon de 75 mm S.A. 1935 с длиной ствола 17 калибров. Правее и ниже гаубицы был установлен второй пулемёт. Экипаж танка состоял из четырёх человек: механика-водителя, выполнявшего также функции наводчика гаубицы; заряжающего обоих орудий; радиста и командира танка, являвшегося также наводчиком и отчасти заряжающим 47-мм орудия.

После капитуляции немцам достались почти все танки B1, только использовать часть из них не представлялось возможным по причине сильных повреждений корпуса и башни. Тем не менее, общее число трофейных B1 оценивается в 160 экземпляров. В Вермахте эти танки получили обозначение Panzerkampfwagen B2 740(f). Для доведения этих машин до немецких стандартов пришлось заменить стандартные радиостанции на FuG5 с 2-метровыми антеннами с левой стороны корпуса и установить дополнительный бронелист для защиты погона башни. В избирательном порядке танки комплектовались командирскими башенками немецкого типа.

Чуть позже, зимой 1941 года, когда немецкое командование «увлеклось» идеей огнеметных танков, возникло предложение переоборудовать часть линейных Panzerkampfwagen B2 740(f) в огнеметные. Доработки сводились к монтажу огнемёта, аналогичного тому, что использовался на Pz.II (Flamm), вместо 75-мм гаубицы в шаровой установке. Над огнемётом сооружалась будка с прицельным приспособлением для огнемётчика. Поскольку внутри танка места для резервуара с огнесмесью не нашлось его пришлось установить на корме, обшив 30-мм листами брони. Баллоны со сжатым воздухом находились внутри боевого отделения. Новый танк получил название Flammwagen auf Panzerkampfwagen B2(f). Решение о модернизации 25 танков было принято в марте 1941 года. Планом предусматривался выпуск пять машин в ноябре и по десять машин в декабре-январе – в зависимости от наличия свободных Pz.Kpfw.B2(f). Далее заказ увеличили ещё на 35 штук, что позволило с ноября 1941 по июнь 1942 года переоборудовать 60 танков. Некоторые машины отличались отсутствием командирской башенки. Первоначально из огнеметных танков планировали сформировать отдельные роты в полках танковых бригад, но потом их объединили в отдельный 102-й танковый батальон (Pz.Abt.102). В его составе было все 24 огнеметных танка и 6 линейных.

Перед вторжением в СССР батальон был включен в состав 4-го армейского корпуса группы армий “Юг” и предназначался для прорывов оборонительных полос в Западной Украине.
На второй день войны Pz.Abt.102 подчинили штабу 17-й армии, штурмовавшей ДОТы Перемышльского укрепрайона. Днем 24 июня танки Pz.Kpfw.B2(f) поддержали наступление 24-й пехотной дивизии, а 26-го июня атаки были продолжены, но уже во взаимодействии с 296-й пехотной дивизией.

Другим подразделением, отправленным на Восточный фронт, стал 223-й танковый батальон (Pz.Abt.223), приданный в качестве усиления 22-й танковой дивизии. Батальон участвовал в штурме Севастополя в 1942 году. Позже батальон был отправлен на Западный фронт. На 30 декабря 1944 года, Pz.Abt.223 ещё располагал 9 огнеметными машинами.

Было ещё несколько частей, где использовались огнеметные или линейные танки этого типа, но всё это были либо единичные случаи, либо эти части так и не приняли участия в боях. Например 213-й батальон (Pz.Abt.213), который в марте-апреле 1942 года немцы направили на Нормандские острова. Так на остров Джерси было доставлено 17 танков Pz.Kpfw.B2(f), а на остров Гернси – 19. В число этих машин входили по пять огнеметных. Несмотря на близость Великобритании, союзные войска даже не пытались высадиться на эти острова, поскольку они имели второстепенное значение и были изолированы. Немецкий гарнизон здесь капитулировал лишь 9 мая 1945 года и все танки Pz.Kpfw.B2(f) достались британской армии.  

В целом, вклад трофейных французских танков в боевую деятельность Вермахта можно назвать более чем скромным. В качестве линейных или огнеметных использовалось менее сотни танков, значительная часть которых так и не воевала. Шестнадцать танков были переоборудованы в самоходные гаубицы, а остальные превратили в учебные машины, сняв с них башни и все вооружение.

Ну и третий французский танк, который в основном своём качестве был использован Вермахтом на фронтах Второй Мировой войны, назывался Char léger d'accompagnement mle. 1935 H. Был разработан фирмой «Гочкис» для сопровождения пехоты, но был так же принят на вооружение и французской кавалерии, и вместе Char de Cavalerie 35S должен был входить в состав механизированных дивизий, составляя половину линейных танков в каждом эскадроне.

Экипаж танка состоял из двух человек, вооружение включало 37-мм пушку Canon de char 37 mm SA 18  с длиной ствола 21 калибр и 7,5-мм пулемёт, толщина лобовой брони составляла 40 мм (листы располагались под рациональными углами наклона, что существенно повышало их снарядостойкость). Скорость по шоссе доходила до 25 км/час, запас хода 150 км. Масса танка было около 12 тонн. Было произведено около 1200 танков этого типа в нескольких модификациях. Причём последняя модификация Char léger d'accompagnement mle. 1935 H m.39 имела более мощную пушку Canon de char 37 mm SA 38 с длиной ствола 34 калибра, лобовая броня была 45 мм, а скорость возросла до 35 км/час. Новая пушка имела хорошие показатели бронепробиваемости, прошивая 30-мм вертикальный лист брони с дистанции 1000 метров, но танки с новой пушкой пошли в производство только в 1940 году.

В качестве трофеев немцам досталось около 500 танков всех модификаций, которые получили обозначения Panzerkampfwagen 35H 734(f) и Panzerkampfwagen 38H 735(f). Очень быстро в Вермахте пришли к выводу, что эти танки, даже последних модификаций представляют нулевую ценность. Но так как уже было решено формировать шесть новых дивизий, а затем, хотя бы две, то надо было новые части чем-то вооружать, хотя бы временно. В результате Pz.Kpfw.734(f) и Pz.Kpfw.735(f) пошли на вооружение двух бригад и некоторых отдельных батальонов. Единственной частью, где эти танки реально воевали, был уже упомянутый 211-й батальон в Финляндии. Во всех остальных частях они оставались, по сути «для численности» и в боевых действиях не применялись. Постепенно эти танки переделывались в самоходные установки, тягачи или различные вспомогательные машины. А так же эти танки активно продавались союзникам (болгарам, венграм, хорватам), где они тоже себя никак не проявили. Танков Pz.Kpfw.734(f) и Pz.Kpfw.735(f) к июню 1943 года насчитывалось 361 машина, к декабрю 1944 года – не более 60.

Их вклад в боевую деятельность Вермахта оказался почти нулевой.

Если у вас сложилось впечатление после прочитанного, что Вермахт во Франции захватил кучу металлолома, то вы ошибаетесь. И не стоит думать, что французские танки были такие уж плохие. Просто для армии Германии они не подходили.

На самом деле, французская бронетехника оказала Вермахту (и Люфтваффе) огромную пользу, но уже не в своём основном качестве.

И об этом стоит рассказать отдельно.